— Больше ничего нет, Василий Максимович.
— Запрос в Коломну послали?
— Еще вчера. Ответ лежит перед вами.
— Черт знает что! — Матвеев набрал номер Ветрякова. — Саша, вы допрашивали Стрельникова?
— Три раза.
— Я приеду сейчас! Хочу послушать, что он скажет.
— Не получится, Вася.
— Я еду! — Матвеев положил трубку.
Через тридцать минут он уже сидел в кабинете Ветрякова на Петровке.
— У меня все получится! — бросил Ветрякову Матвеев.
— Я имел в виду Стрельникова, — ответил Ветряков.
— Случилось что?
— С ним — ничего. А двоих ворюг, которые рядом с ним сидели, в больницу отправили. Долго они там пробудут.
— Врешь ты все, Ветряков! Скажи лучше, почему не хочешь, чтобы я с ним встретился?
Ветряков пожал плечами и снял трубку. «Стрельникова ко мне», — приказал Ветряков.
Первое, что поразило Матвеева, когда привели Стрельникова — его глаза. Они смотрели прямо, не мигая. В них затаилось столько злости, что на мгновение Матвееву стало не по себе. Стрельников был чуть выше среднего роста, слегка худощавый, но физически крепкий. У него были темные волосы и голубые глаза. Матвеев показал на свободный стул. Стрельников даже не пошевелился. У Матвеева мелькнула догадка: «Может он глухонемой?» — обратился он к Ветрякову. Тот расхохотался:
— Когда с друзьями в камере разбирался, разговаривал, хотя не очень красиво.
— Вот как? — Матвеев подошел к Стрельникову. — Не хотите садиться — не надо. К вам есть несколько вопросов, и для вас же будет лучше, если вы ответите на них.
На сей раз, Стрельников отреагировал — на губах появилась еле заметная презрительная улыбка.
Более часа Матвеев пытался разговорить Стрельникова, но безрезультатно — тот упорно молчал. Его холодное равнодушие сбивало Матвеева с толку. За двадцать пять лет практики он впервые столкнулся с таким явным отчуждением. Пришлось отвести Стрельникова обратно в КПЗ. Матвеев развел руками — каменная стена! Ничем не прошибешь!
— А ты говорил: «Мазура — человек». Убийца!
— Да, этим не покомандуешь, — не мог не согласиться с Ветровым Матвеев.
— Приложи пистолет к его голове, он даже не моргнет. Уверен в этом, Вася. Парнишка железный! Если до тридцати доживет, все бандиты от него будут плакать. Попомни мои слова!
— Ладно, спасибо тебе, Ветряков!
— Не за что.
Сев в машину, Матвеев закурил сигарету и задумался.
— Поехали–ка в Коломну, Коля, — наконец решил Матвеев.
— Как скажите, Василий Максимович.
В Коломне Матвеев зашел к начальнику милиции и, предъявив удостоверение, объяснил причину визита.
— Вам нужно к Самойлову, — посоветовал начальник милиции.
— Он у нас двадцать лет работает участковым в лесничестве и живет там же. Он всех знает, наверняка Стрельникова тоже.
— А как его найти? — спросил Матвеев.
— В лесничество надо ехать. Он у нас в отпуске.
Расспросив сотрудников милиции как проехать в лесничество, Матвеев отправился в путь.
Миновав десять километров, они подъехали к небольшой деревне. Матвеев почти сразу установил адрес Самойлова — участкового в деревне знали все: от мала до велика. Матвеев открыл калитку, по вымощенной дорожке подошел к двери и негромко постучал. Дверь открылась. Перед ним стояла дородная женщина.
— Что надо?
Матвеев показал удостоверение и представился:
— Полковник Матвеев, следователь по особо важным делам Генпрокуратуры.
Женщина от испуга побледнела.
— Что же случилось, господи?
— Да ничего, — успокоил ее Матвеев. — Мне нужно поговорить с Самойловым. Он здесь проживает?
— Здесь, здесь, — женщина засуетилась. — Проходите, пожалуйста.
Матвеев через сени прошел в просторную комнату. Из соседней комнаты появился заспанный хозяин. На ходу он надевал рубашку.
Матвеев снова представился.
— Вы не беспокойтесь, пожалуйста. У меня к вам разговор не долгий.
— В саду беседка есть; может, там поговорим? — предложил Самойлов.
— Я не против.
— А чай с печеньем будете? — осторожно спросила хозяйка.
— С удовольствием, — ответил Матвеев и улыбнулся ей.
Они с Самойловым прошли в беседку.
— Как вас величать–то? — спросил Матвеев.
Самойлов махнул рукой:
— Все Иванычем зовут.
— Знаете Cтрельниковых, Иваныч? — приступил к разговору Матвеев.
— Стрельников у нас один, — ответил Самойлов. — Дядька–то его Варламовым был.
— А родители где?
— Родители у Сережи померли. А почему вы спрашиваете? Случилось что?
— Ваш Стрельников убийство в Москве совершил — двоих человек!
— За дело, значит, — не раздумывая, сказал Самойлов.
— Почему вы так считаете?
— Я его с пеленок знаю, можно сказать, он у меня на руках родился.
— Расскажите, пожалуйста, все, что о нем знаете: о его семье, близких, друзьях, — попросил Матвеев.
— А что рассказывать, — начал Самойлов, — тяжелая жизнь была у Сергея. Отца медведь задрал. Мать его, когда на сносях была, узнала о смерти мужа, плохо ей стало. Я сам в больницу отвозил. По дороге она родила. Когда приехали, бедняжка — умерла. Врачи ей не смогли помочь, а Сергей жив остался. Как вспомню тот день, — хотите, верьте, хотите, нет, — слезы на глаза наворачиваются. Сережка- то хоть и младенец, так сильно тогда плакал, словно понимал все. А воспитывал его дядька, брат матери. Он в то время только из тюрьмы освободился. Вот и приехал в нашу деревню. Хороший был человек! Сергей доучился до четвертого класса, — продолжил свой рассказ Самойлов, — а потом бросил школу. И дядька его уговаривал дальше учиться, и я просил — все без толку. Если он сказал что–то, умрет, а сделает по–своему.
В это время хозяйка принесла чай, Матвеев поблагодарил.
— Друзья у него были? — спросил Матвеев, отпивая чай.
— Нет. Сколько помню его, всегда один ходил. Вся молодежь в клуб, на танцы спешат, а он — в церковь. Часами там сидел… Да и боялись его. И ровесники, и ребята постарше обходили Сергея стороной.
— Часто дрался? — спросил Матвеев.
— Бывало, — Самойлов усмехнулся. — Помню, раз в соседней деревне на него человек пять набросились. Так он их избил. Кулаки у нег крепкие, а где они не помогали, камнями бил, палкой. Бесстрашный парень! Бывало, кровь течет, а он все одно — дерется. Поэтому и боялись его, знали — все равно побьет. Да и дикий он, людей сторонился. Ну, вроде и все.
— А дикий почему?
— Это с отцом связанно. Сергей все медведя искал, который отца задрал. Чуть ли не каждый день в лес ходил. Когда ему четырнадцать годков было, волка приволок! Варламов рассказывал, что Сергей серого одним ножом одолел. Никто не поверил, а я верю — он мог это сделать.
— А что с медведем? Нашел его Сергей?
Самойлов кивнул:
— Тот, не тот ли — не знаю, но одного он уложил. Да это как раз в тот день было, когда Варламова убили.
— Его дядю? — Матвеев насторожился, предчувствуя ключ к разгадке.
— Да.
— А когда это было, не помните?
— Недели две назад, — ответил Самойлов, припоминая. — Да, точно, вечером 28‑го.
— Скажите, в день убийства Варламова сюда москвичи не приезжали? На охоту, может, или на рыбалку?
— Да они все время приезжают. По несколько машин в день, и все джипы.
— Спасибо, вы мне очень помогли.
Поблагодарив Самойлова, Матвеев уехал. Вернувшись в Москву, он вызвал к себе Мишина.
— Мне нужны результаты экспертизы. Срочно! Узнайте, они готовы?
— Будут готовы послезавтра, — вернувшись, сообщил Мишин.
Матвеев позвонил Ветрякову.
— Саша, будь добр, узнай, ездил ли Дохлый на охоту в район Коломны с 27 по 28 апреля.
— Зачем тебе?
— Мысль есть, Саша.
— Если поделишься, помогу.
— Поделюсь, не сомневайся!
— Вопросов нет.
Через два дня на стол Матвеева легла копия результатов экспертизы. Прочитав ее, Матвеев сразу же поехал к Ветрякову. Тот пробежал глазами по отчету экспертов и недоуменно уставился на Матвеева:
— Что я должен понимать?
— Да ты прочитай подчеркнутое.
— «Заячья шерсть под ногтями»
— Вот именно! Заячья шерсть! Это подтверждает мою догадку: Дохлый ездил на охоту!
— Это я и сам знаю.
— Откуда?
— По твоей просьбе узнал. Забыл что ли?
— Какого числа узнал?
— 28‑го, как ты и предполагал.
— Я не сомневался! 28‑го апреля был убит дядя Стрельникова.
— Вот оно как, — протянул Ветряков, — мстил парень.
— Никаких сомнений, Саша! Он Дохлого за дядю убил!
— А что тогда ребятки Хромого там делали?
— Что за ребятки? — не понял Матвеев.
— Те трое, задержанные в день убийства возле ресторана, оказались из бригады Васи Хромого. Все ранее судимы. Вряд ли они дожидались своей очереди в ресторан.
